КАРТА

Средиземное  море мо­жет одарить ныряльщиков не менее яркими впечатлениями, чем тропические моря. Под стать любому из них, оно представляет собой величайшую сокровищницу подводного мира: взять хотя бы Мессинский пролив, разделяю­щий Италию и Сицилию, который еще древние римляне нарекли Mare Nostrum (Наше море). Мессинский пролив, протянувшийся всего лишь на несколько километров с юга на север, отличается довольно резкими перепадами глу­бин — от 230 до 1300 м и более. В одном месте берега Калабрии и Сицилии сближаются на­столько, что расстояние между ними составля­ет чуть больше полутора километров. При этом они образуют гигантскую трубу, расширяю­щуюся к югу в сторону Ионического моря и сужающуюся к северу — там, где стоят города Мессина на Сицилии и Вилла-Сан-Джованни в Калабрии. Чередование приливов и отливов соответственно приводит к изменению уровня двух морей — Тирренского и Ионического. Бурный приливной поток, устремляющийся в Мессинский пролив с севера на юг, меняет на­правление каждые шесть часов. Благодаря это­му подводный мир Мессинского пролива  са­мый богатый по сравнению со всеми остальны­ми областями Средиземного моря.

С учетом вышесказанного перед по­гружением необходимо внимательно изу­чить специальные таблицы приливов — их ежегодно выпускает Гидрографический институт ВМФ Италии. В этих таблицах указываются изменения интенсивности те­чений, в том числе в Мессинском проливе, на каждый день — от максимального уров­ня до минимального. Кроме того, погру­жаться в воды пролива следует в сопровож­дении опытного проводника.

В этом районе Средиземноморья мно­го подводных достопримечательностей, и выделять из их числа какое-то одно не име­ет смысла, поскольку все они прекрасны. И где бы вы ни решили начать погружение, подводный мир Мессинского пролива тут же распахнется перед вами во всем своем великолепии. Войти в него можно прямо с берега, притом в любом месте.

Ну а мы с вами начнем с местечка, рас­положенного у северного входа в пролив, где стоит деревушка Сцилла. К берегу моря отту­да ведет дорожка, частично пролегающая че­рез скальный туннель.

Сверившись с приливными таблицами, мы входим в воду и проплываем 200 м по на­правлению к мысу, который вдается в открытое море, — там из воды вы­ступают верхушки подвод­ных скал. Морское ложе, идущее резко под уклон, об­разует гигантский камени­стый оползень. Это место славится и многообразием каменных рыб — они косяка­ми снуют между скалами, по­крытыми морскими звезда­ми, губками и мшанками. На 30-метровой глубине камни уступают место мерцающему крупному песку: он отражает попадающие на него отбле­ски естественного света, что во многом объясняется про­зрачностью здешних вод.

Прямо перед нами мая­чит призрачными очертани­ями подводная гора — знаме­нитая Монте-Сцилла, глав­ная местная подводная достопримечательность. По мере приближения к этой скальной громаде ее очертания проступают все более явст­венно. Она вздымается с морского дна — с 40-метровой глубины — на 20 м вверх. Стены горы поросли изжелта-красными морскими веерами — воистину дивное зрелище! А воз­ле нее прямо из песка вырастают огромные каменные глыбы, сплошь покрытые причуд­ливыми кишечнополостными и гибкими вее­рами, мимо которых проплывают стайки черно-красных рыб-ласточек.

По обе стороны главной отмели морское ложе — местами песчаное, местами завален­ное крупными валунами — постепенно идет под уклон, пока не образует резкий перепад, обрывающийся в глубину еще метров на де­сять. Чуть поодаль, в сторону открытого моря, дно снова щетинится скалами — они вздыма­ются величественными грядами с большой глубины. Здесь же мы оказываемся перед входом в удивительный по красоте подвод­ный канал, дно которого покрыто изжелта-красными морскими веерами, а своды — бугристым ковром из мор­ских звезд. Скальные стены обрываются здесь на не­сколько десятков метров в глубину. Мы осматриваем их мельком — по пути к верши­не подводного утеса, громоз­дящегося чуть поодаль. Отту­да мы проникаем в широкую галерею, как бы вымощен­ную каменными глыбами, по­росшими невероятной красо­ты морскими веерами.

Однажды я загорелся желанием опуститься на са­мое дно бездны и начал по­гружаться как раз отсюда. Спуск походил скорее на свободный полет: так парит в воздухе парапланерист, прыгнувший с какой-ни­будь альпийской вершины. Через мгновение я уже был на  80-метровой  глубине, бездна подо мной казалась бездонной, и только желтые ветви морских вееров, обле­пивших крутой скат, мелькали на фоне бес­крайней густой синевы, простиравшейся вокруг. Изредка то у меня над головой, то под ногами вспыхивали и гасли желтые вет­ви антипатарий — таинственных обитате­лей глубин, куда еще никому не удавалось проникнуть до меня.

Здесь самое время упомянуть и о дру­гой живности, обитающей среди подводных камней и скал. Впрочем, назовем лишь неко­торых обитателей этих глубин — самых ди­ковинных — и начнем, пожалуй, с цериантусов, встречающихся на песчаном дне. Вот и первая парочка, она затаилась на глубине 30-36 м среди камней, образующих опол­зень, и отвесными склонами Монте-Сциллы. А вот еще одна парочка — пристроилась ме­жду «Горой» и боковым откосом скального амфитеатра, поросшего пучками морских вееров. В этих глубинах нередко встречают­ся довольно крупные экземпляры солнечни­ков, будто восстающих из морской бездны, и страшных морских чертей. Солнечники особенно ярко смотрятся на фоне кораллов и морских вееров: затаившись в их ветвях, они внимательно смотрят, нет ли рядом опасности. А морской черт полеживает на бугрящемся песчаном дне, местами устлан­ном водорослями. Временами вдоль внешне­го склона «Горы» чинно проплывают огром­ные груперы, выбравшиеся из своих излюб­ленных потайных  мест в  широких и родственницу, поскольку, в отличие от по­следней, ее скелет не представляет ни ма­лейшей ценности.

Совершив дневное погружение в рай­оне Монте-Сциллы, непременно спуститесь туда и ночью. Только в это время можно уви­деть в здешних глубинах диковинного астропартуса: он выбирается из своего потай­ного дневного убежища и широко расправ­ляет щупальца, подставляя их течению. Но как только первые солнечные лучи тронут морскую поверхность, астропартус убирает их обратно — и скорее во мрак убежища.